Виргинский геркулес

Америка знала много славных пионеров: великана-лесоруба Поля Баньяна, ковбоя диких прерий Пекоса Билла, доброго фермера Джонни Яблочное Зернышко и еще много «золотых петушков», прославившихся своей силой, отвагой и великими делами.
Таков был и Питер Франциско из штата Виргиния. Люди всегда готовы поведать о его редкой силе и бесстрашных подвигах.
Нам бы хотелось рассказать о нем три увлекательных и веселых истории, но, к сожалению, не хватает места.
Питер попал в Виргинию издалека, говорят, будто даже из Португалии, ну да это к делу сейчас не относится. Его подобрали на берегу, брошенного там какими-то бессердечными моряками, удравшими потом на всех парусах. Случилось это давным-давно в районе Хопуэлла, неподалеку от Питерсберга, штат Виргиния.
Судьба оказалась милостива к маленькому черноглазому и черноволосому мальчугану. Его взял к себе на воспитание судья Энтони Уинстон, чья ферма была расположена по соседству.
Мальчик вырос большой и крепкий, и вскоре о его богатырской силе уже гремела молва. Однако характером он был тихий, в чужие дела не лез и пускал в ход свою силу, только когда в этом была острая необходимость.
С каждым годом росту и силы у него прибавлялось. К шестнадцати годам он достиг уже почти семи футов, а весом был более двухсот пятидесяти фунтов*. Он мог каждой рукой поднять по одному взрослому человеку.
Настало время, когда американцы решили освободиться от Британской короны, и Питер одним из первых записался в армию мятежников.
Он тут же отличился силой и храбростью, оказываясь всегда в самой гуще сражения, и покрыл себя неувядаемой солдатской славой. Все, от низших офицеров до генералов, знали о его подвигах.
Генерал Джордж Вашингтон* специально для него заказал шпагу шести футов длиной, и Питер размахивал ею, словно перышком.
Генерал Лафайет* был его лучшим другом, собственно, как и все, с кем он был в одном строю.
Когда кончилась война, он вернулся к мирной и благополучной жизни, открыл гостиницу с пансионом, но о великих делах своих не забывал никогда. Мы вам расскажем лишь об одном случае из его мирных дней, а вы сами убедитесь, что Питер Франциско не зря снискал и похвалу, и любовь многих людей.
Однажды он сидел на веранде своего дома и с удовольствием вспоминал битву с драгунами полковника Тарнтона*, в которой он одной рукой раскидал с полдюжины всадников. И вдруг Питер услышал  топот  конских копыт,  приближающийся  к гостинице.
—   Удача! Едет путник, которому нужны будут еда и постель! — И он с нетерпением уставился на дорогу.
Вскоре верхом на коне появился здоровенный детина довольно наглого вида.
—   Добрый день, сэр,— приветствовал его вежливо Питер.— Вы ищете, где бы остановиться? Пожалуйста, у нас сколько угодно свободных комнат.
—   Вы Питер Франциско? — заорал громовым голосом всадник, так что на семь миль вокруг, наверно, было слышно.
—   Ну, я. Может, вы слезете с коня и войдете?
—  Ме ня зовут Памфлет. Я прискакал из самого Кентукки, чтобы отхлестать вас ни за что ни про что.
—   Что ж, это нетрудно устроить, дружище Памфлет,— сказал, улыбаясь, Питер.— Эй, кто-нибудь там! — крикнул он.
На веранду вышел слуга.
—   Будь добр,— сказал ему Питер,— сходи наломай ивовых прутьев подлинней и покрепче! Потом дашь их вот этому господину, прискакавшему из Кентукки.
Слуга поспешил в сад.
—   Мой слуга, дорогой господин Памфлет, избавит вас от лишних хлопот и забот, чтобы вы могли исполнить то, зачем приехали.
Памфлет в недоумении поглядел на Питера: почему этот прославленный богатырь даже не разозлится? Он задумался на минуту, потом соскочил с коня и провел его под уздцы через ворота, потом через палисадник, гордость миссис Франциско, и подошел к самой веранде, на которой сидел Питер. Памфлет был мужчина большой, грузный и ходил неуклюже. Он долго смотрел на Питера, подпиравшего головой потолок веранды, потом медленно произнес:
—   Мистер Франциско, не разрешите ли вы мне узнать, какой у вас вес?
—   Пожалуйста, если вас это интересует.— И Питер спустился с веранды в сад.
Пришелец из Кентукки бросил поводья своего коня и, собрав все силы, несколько раз приподнял Питера над землей.
—   Да, вы тяжелый, мистер Франциско.
—   Люди тоже так говорят, мистер Памфлет,— смеясь, заметил Питер.— А теперь, мой дорогой господин Памфлет, приехавший сюда, чтобы отхлестать меня ни за что ни про что, я бы хотел проверить ваш вес… Разрешите и мне поднять вас, чтобы узнать, сколько весите вы.
Питер Франциско слегка наклонился вперед и легко поднял Памфлета с земли. Он проделал это дважды, а на третий раз поднял его повыше и — хоп! — перебросил через садовую ограду.
Памфлет полежал немного, потом не спеша встал. Он ушибся при падении, правда не очень, и весьма неприязненно посмотрел на Питера.
—   Выходит, вы выставили меня из своего «ада,— заметил он саркастически.— Тогда будьте любезны выставьте уж и моего коня.
—   С преогромным удовольствием, сэр!
Питер спокойно подошел к коню. Разве не поднял он однажды одной-единственной рукой пушку весом в тысячу сто фунтов? Лошадь-то небось весит меньше?
Левую руку он поддел лошади под брюхо, а правой подхватил   пониже  хвоста,   поустойчивее   расставил   ноги,   напряг   все мускулы и одним могучим рывком поднял испуганное животное и отправил вслед за его хозяином через изгородь.
Памфлет глядел на все это разинув рот. Потом медленно и с большим уважением вымолвил:
—   Мистер Франциско, теперь я полностью удовлетворен, ибо собственными глазами убедился, что ваша репутация великого силача заслужена вами честно.
—   Благодарю вас, сэр,— сказал, приветливо улыбаясь, Питер.— Благодарю вас! Когда будете в другой раз проезжать мимо, милости просим, заходите.
Памфлет ускакал, а Питер вернулся на свое место на веранде, откуда любовался виргинскими цветами и виргинским солнцем.